(интервью с педагогом А.И. Бороздиным)

...считает Алексей Иванович Бороздин. - Один - лучше, другой - хуже - это вымысел. Просто один может попасть в доброжелательную обстановку, а другой - нет. И он видит мир по-другому.
Если кто-то в нашем городе еще не знает этого имени, его вряд ли устроит короткое объяснение. Да, Бороздин - педагог, основатель Центра, в котором ребятишкам, попросту говоря, лечат мозги. Но этот же Бороздин известен среди музыкантов, и не только российских, как знаток и реаниматор творчества чешского композитора Мысливечека, как автор песен и романсов, как блестящий виолончелист. Жители Академгородка прекрасно знают Бороздина - преподавателя музыкальной школы, только за последние пять лет воспитавшего 18 победителей различных конкурсов. А ведь есть еще фотограф Бороздин, лектор Бороздин, отец Бороздин... Говорят, талантливый человек талантлив во всем.
Но главное в жизни Алексея Ивановича Бороздина - это все же педагогика. Иначе, как объяснить, что в 62-м году он, выпускник консерватории, под удивленные взгляды городских музыкантов пошел не по распределению - в “денежные места”, а в только что основанную районную музыкальную школу. А восемь лет назад, имея интересную работу, не менее интересное окружение и семью, открыл школу для детей с тяжелыми поражениями нервной системы, для тех, кого традиционные педагогика и медицина зачислили в разряд необучаемых и неразвиваемых. Школа разместилась в деревянном бараке, и, кажется, вместе с ветхим зданием выдерживала испытание на прочность и уместность в обществе. Выдержала.

- Честно говоря, первое время я немного попытался походить по кабинетам, - рассказывает Алексей Иванович. - Но... ничего не получилось. И я решил, что не надо ходить - надо работать. А через полгода увидел результат. Увидел своих специалистов: великолепно работающих, понявших свою задачу, понявших и принявших детей. И я сделал наши уроки открытыми. Этот шаг оказался абсолютно верным, потому что мнение огромного количества экспертов, побывавших у нас, определило наш статус. О нас стали рассказывать по радио и телевидению, писать в газетах. И город нами заинтересовался. Как говорила Цветаева, дать можно богатому, помочь - сильному. Страшная формулировка, но это, действительно, так. Сегодня совершенно ясно, что нам можно помочь: мы доказали свою силу, силу своей идеи. Мы интересны еще и тем, что не боимся ничего: нас не учили в мединститутах бояться.
В школе три предмета - музыка, рисование, общая педагогика. Почему именно эти предметы? Потому что есть дети музыкально одаренные, несмотря на недуг. Есть дети, любящие рисовать, несмотря на недуг. Но есть дети, равнодушные ко всему. И это, как говорит Бороздин, самое страшное. Однако среди многообразия кубиков, картинок, мозаик, красок, звуков и движений все равно что-то “такое” привлечет их.
- Мы находим, интуитивно, конечно, пути, по которым выводим ребенка на интерес. Скажем, вот - пианино. Ребенок хочет исследовать этот мир так же, как и все остальные. Но его гонят отовсюду. А тут: пожалуйста, играй! Почти все, что делается в Центре, делается на интуиции. Я смотрел шведский урок. Тяжелая девочка. Она прыгает на батуте. Полторы минуты прошло, и педагог предлагает ей флейту. А девочка еще хочет прыгать. Ну дай ты ей еще полторы минуты, даже три! Пусть она, счастливая, напрыгается. Нет, время истекло. Она эту флейту теперь ненавидит, и следующее упражнение идет наперекосяк. Вот здесь нет интуиции, здесь - выполнение долга, как они говорят: выполнение конституции. Но ребенку-то плохо от этой конституции! Мы же отталкиваемся от состояния ребенка в день урока. Если у него ночью был приступ, то я иду на край его очень плохого поведения, его очень плохого отношения ко мне. И уже с этого края мы вместе начинаем выправлять его состояние.
Когда в Москве, на семинаре Центра лечебной педагогики, Бороздин показал видеозапись урока с выздоравливающим аутистом, зал безмолвствовал в течение двух минут: до этого понятия “аутист” и “выздоравливающий” были несовместимы! И, тем не менее, не все понимают систему, по которой в школе Бороздина проходят уроки: один день - занятия, три дня - перерыв. Алексей Иванович принципиален:
- Когда нам говорят о перемене системы, то я категорически не соглашаюсь. Такая система дает очень сильный стимул развития. После уроков ребенок ходит под впечатлением увиденного и услышанного, потом переваривает это, потом начинает скучать, и на следующий урок уже бежит.
Пока специалисты ломают голову, подгоняя работу Центра под привычные понятия, показатели, методики, одиннадцать педагогов спокойно и терпеливо открывают жизнь для своих учеников. “Не мешайте им работать - проверками, отчетами, установками! Не мешайте!” - требование мэра Виктора Александровича Толоконского, прозвучавшее на открытии Центра в январе нынешнего года, специалисты поняли четко. И сегодня, рассказывая о жизни и работе обновленного коллектива в новом помещении, Алексей Иванович с особым чувством вспоминает первый приезд мэра в его школу:
- Мэр приехал сам. Я его и не знал до этого времени. И никогда не пошел бы просить, потому что прекрасно понимаю, в каком состоянии находится город и как Толоконский бьется за этот город. Но он приехал. И, невзирая на то, что мы - песчинка на фоне полуторамиллионного Новосибирска, мэр оказался осведомленным о результатах нашей работы, о наших задачах и проблемах. Тут же стал давать распоряжения своим заместителям. Прошел год, и мы в новом помещении. У нас стало больше педагогов, больше детей. Одним словом, мы имеем нормальные условия для работы. Но это еще не все. Вслед за мэром к нам повернулся лицом весь город, и у нас теперь нет проблем, с кем бы мы ни общались. Поэтому обычные слова благодарности в этом случае не подходят. Ведь здесь не просто “кто-то кому-то что-то дал”. Здесь другой уровень, и благодарность должна быть на другом уровне. Мы мгновенно учли пожелание Виктора Александровича работать для города, помогать городу. Уже летом мы открыли семинар для логопедов Дзержинского района. Такие же семинары намечается провести в других районах города. Мы сами участвуем в городских семинарах. Готова к выходу книга “Очерки по абилитационной педагогике”. На наши уроки приходят студенты медицинского и педагогического институтов. А самая свежая идея - это создание родительского клуба, по желанию родителей тех детей, которые к нам не попали...
Многие из тех, кто видел Алексея Ивановича, не говоря уже о тех, кто разговаривал с ним или работал, утверждают, что от него исходит доброта - доброта сказочника, волшебника. Аура Бороздина соткана из голоса, осанки, из глаз - чистых-чистых, как у ребенка, из улыбки, где тоже - ребячество, но и мудрость, и даже боль. Эта боль - конечно, неспроста. О детях, брошенных родителями, Алексей Иванович говорит как о личной трагедии. И предательство это считает самым страшным преступлением, которому нет оправдания:
- Ну родился ребенок не такой! Но он-то совсем не виноват! Надо воспринимать его таким, какой он есть. И любить его - такого. Он ведь тоже хочет прижаться к груди...
Вот она, проверенная, выстраданная методика Бороздина, его безотказный способ вернуть больного ребенка в мир. Методика, которая заполняет, несомненно, особым воздухом здание городского Центра А. И. Бороздина на Детском проезде, в Академгородке.